Казанский лебедь – феномен, древний необренд

Булак, стрелою в озеро вонзаясь,
Лежал полоской узенькой воды.
За ним горели, трепеща и маясь,
Огни Новотатарской слободы,

Где образом фольклора одиозным,
Взмахнув крылами из последних сил,
Татарский ЛЕБЕДЬ, разоренный Грозным,
Гнездо в пустынном Заозёрье свил…
(Равиль БУХАРАЕВ, «Вокруг Тукая»)

Весной 2017 года огромное количество казанцев было восхищено видеороликом, показывающим, как возле Булака, на озере Кабан белый лебедь отсортировывал пластиковый мусор, засоривший древнее озеро. Многие горожане, вдохновлённые казанским лебедем, решили выйти на субботник.

Лебедь по-турецки куу (kuğu), по-кумыкски – къув, по-туркменски гув, по – азербайджански гу гушу, по-татарски и по-башкирски аккош, по-узбекски ак куш, по-кыргызски ак ку, по-казахски кув, ак кув, акку, по-уйгурски кув, аккуш, по-хакасски хуу, по-алтайски – куу, по-чувашски – акыш.

Предком знаменитой казанской Сюмбике является реальный герой дастана, Идегей. Тотемом племени мангыт, из которого вышел знаменитый эмир Идегей, был именно лебедь. (В монгольских диалектах лебедь – «хун»…Не от этого ли слова произошло название племён кочевников «хун-ну», «гунны»?)

По одной версии сказания об Идегее, отец его – святой «Чэчле Азиз» («Волосатый святой»). Однажды этот святой, совершая омовение у родника, увидел трёх лебедей, которые, опустившись на берегу, сбросили с себя свои лебединые одежды и стали купаться. Заглядевшись на их красоту, святой похищает одежду купальщиц.

По просьбе двух старших лебедей он отпускает их на волю, но младшая соглашается стать его женой, однако при условии, что Чэчле Азиз не будет смотреть ей на голову, когда она чешет волосы, под мышку, когда она снимает рубаху, и на ноги, когда она разувается.

Через некоторое время Чэчле Азиз всё-таки нарушает запрет, и тогда он замечает, что у его красавицы – жены череп прозрачный, под мышками просвечивают легкие, а ноги – птичьи. Жена, узнав, что тайна ее раскрыта, покидает супруга, но, улетая, сообщает ему, что она беременна; когда ребенок (Идегей) родится, она оставит его в безлюдной степи в указанном месте...

В чувашских краях, окрестность родника Тимира в 4 верстах от села Тюрлема называется Уйпус киремече. Киреметь посвящена великой богине, которой чуваши молятся и приносят в жертву белых гусей: бедные – раз в три года, а богатые – ежегодно.

Во время чувашского обряда чуклеме (осеннее жертвоприношение в честь нового урожая) приносили в жертву дикого гуся.

У чувашей убийство лебедя приравнивалось к убийству матери. (Родионов В. Г. , «К образу лебедя в жанрах чувашского фольклора», журнал «Советская тюркология», 1983, №6, с. 19).

Убийство лебедя считалось тяжёлым грехом у монголоязычных дербютов. Поверье о том, что убийца лебедя навлекает смерть и на себя, и на свою семью, существовало и у киргизов («Киргизско-русский словарь», Москва, 1965, с. 117). В Сибири «… у тарских татар существовал культовый запрет убивать лебедя, у тюменских (например, в Ярковском районе) – журавля…Среди «заболотных» татар встречались «торна-тухум» – журавлиный род, «аккош-тухум» – лебединый род».

«Лебедь считался священной птицей у якутов, сибирских татар, и убийство его категорически запрещалось». («Духовная культура народов Сибири», Томск, 1980, с. 23)

Двоих из сыновей одного потомка Идегея – Ямгурчая Мурзы – звали Кугуш и Агиш: возможно, в корне этих имён – синонимы тюркского слова «лебедь».